Проект От малой родины - к большой России/Денис Бобровнич
(→Название конкурсной работы) |
(→Название конкурсной работы) |
||
Строка 16: | Строка 16: | ||
==Название конкурсной работы== | ==Название конкурсной работы== | ||
+ | |||
+ | [[Файл:Deduschka.png|Бобровнич Николай Михайлович в армии]] | ||
Глаза девчонки семилетней | Глаза девчонки семилетней |
Версия 10:42, 25 марта 2012
Содержание |
Название проекта
Проект От малой родины - к большой России
Номинация
Дети войны
Населённый пункт (город/район/область/край)
с. Убинское Новосибирская область
Автор/Авторы
Название конкурсной работы
Глаза девчонки семилетней
Как два померкших огонька.
На детском личике заметней
Большая, тяжкая тоска.
Она молчит, о чем ни спросишь,
Пошутишь с ней, – молчит в ответ.
Как будто ей не семь, не восемь,
А много, много горьких лет.
(А. Барто)
Я хочу рассказать о своём дедушке, Николае Михайловиче Бобровнич и его сестре, Надежде Михайловне. Они узнали рано, что такое война. Дед родился в 1935 году, а его сестра в 1931 году в с. Покровка Убинского района. Сейчас этой деревни уже нет. Вскоре семья переезжает в с. Ново-Бородино в этом же районе. Семья была большая: пять детей.
Как только началась Великая Отечественная война отца, Михаила Абакумовича, забрали на фронт. «Я помню, как забирали отца»,- говорит дедушка. Их собрали всех около школы, а потом посадили на брички и повезли, а мы бежали следом. Жили мы плохо: ни обуть, ни одеть нечего. А нас мал мала меньше».
Мать, Евдокия Васильевна, работала. И вся работа по дому легла на хрупкие детские плечи дочерей: Марии и Надежды. «Я ничего хорошего не видела, - вспоминает Надежда Михайловна, сестра деда - кто-то из детей что-нибудь натворит, а попадает мне. Мария старше была – убежит куда-нибудь, а я отвечаю. Пойду с подружками, а они повиснут на мне, кто на плечи, кто за подол, кто на руках. Так и таскала их за собой. А куда я их дену?» «Устроили меня работать в контору, пол мыть. А какой из меня работник был? А куда было деваться? Как то отругали меня, я прибежала домой плачу, а мама просит: «Надя, иди работать». Я опять мыть пол пошла.
Заболел братик Толя и меня отправили с ним в больницу в Чумаково. Его поклали, а я на квартире жила. Днём с ним в больнице была, а вечером уходила. А у хозяйки квартиры сын дезертир прятался. Еду, какую мама нам вышлет, что соберет, пока мы в больнице, он съест. А мы голодные с братом остаёмся. Помучились мы с Толиком и убежали домой . Ничего я не видела хорошего, ничего!».
«Жили мы бедно, - продолжает Николай Михайлович, - голодали. Мешками из леса траву таскали: лук, чеснок полевой, щавель, крапиву, лебеду. Саранки копали. А копать было нечем, лопат не было. Руками копаем, копаем. Мать всё солила. Весной искали в огородах старую картошку. Мать из неё лепёшек напечет и ели. Одеть тоже было нечего. Сделают деревянную подошву, обтянут брезентом и ходишь так. Все ноги в кровь сотрёшь.
Поле колхозное копали лопатами. Раз в день в колхозе давали по пайке супу и кусочек мяса. Однажды мать отправила меня за пайкой. Дала мне что-то, кастрюльку какую-то и я пошёл. Мне налили супу, а мяса не дали. Я не знаю почему, может быть, потому что ребёнок пришёл. Принёс я этот котелок с супом, мать посмотрела - мяса нет, и такое мне было! Она подумала, что я его съел, а мне его не дали. Она ходила ругалась к поварихе.
Помню, как мать ездила в Чимкент к сестре за мукой. У нас ничего не было, а там было как-то по легче. В 1943 году вернулся домой, после тяжёлого ранения, отец. У него почти не было зрения. Был сапёром, подорвался на мине. Лицо было чёрное, обожженное, вместо одного глаза – протез. Но он сразу пошёл работать, возил молоко в Дальнюю Орловку.
Не хочу вспоминать. Не жили, а выживали. Но вот что интересно, жили бедно, голодали, травой питались, а ведь все здоровые были и все выжили! А сейчас всё есть, что душе угодно, а люди мрут!»