Истории военных судеб

1942 году был призван на фронт. Моей бабушке на тот момент было 12 лет. Прадедушка воевал в 32-й танковой бригаде. В 1943 г. учувствовал в боях Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции. Имел должность сапожника 1-го танкового батальона. Получил 18 наград и медаль за боевые заслуги. Несмотря на то, что прадед чинил сапоги всему батальону, с войны он вернулся зимой 1945 года в одних резиновых калошах. Всю оставшуюся жизнь проработал в сапожной мастерской и всегда отказывался от подарков на годовщины побед. Его сын, Фёдор, был призван на фронт уже под конец войны, в 1944 году. Он дошёл до Берлина, где потом служил в армии ещё 6 лет. После войны всю жизнь проработал в милиции. Встретились отец и сын лишь спустя 7 лет после окончания войны в родном селе. Мой прадед его узнал не сразу, и поначалу даже не открыл дверь. Воспоминания о наших героях в семье хранятся бережно. Бабушка рассказывала очень много разных историй, которые мы, внуки, будем передавать следующим поколениям.

Медали и награды

Любимое стихотворение нашей бабушки.

Твардовский А. Т.
«Армейский сапожник»

В лесу, возле кухни походной,
Как будто забыв о войне,
Армейский сапожник холодный
Сидит за работой на пне.

Сидит без ремня, без пилотки,
Орудует в поте лица.
В коленях — сапог на колодке, Другой — на ноге у бойца.
И нянчит и лечит сапожник
Сапог, что заляпан такой
Немыслимой грязью дорожной,
Окопной, болотной, лесной, -
Не взять его, кажется, в руки,
А доктору все нипочем,
Катает согласно науке
Да двигает лихо плечом.

Да щурится важно и хмуро,
Как знающий цену себе.
И с лихостью важной окурок
Висит у него на губе.

Все точно, движенья по счету,
Удар — где такой, где сякой.
И смотрит боец за работой
С одною разутой ногой.

Он хочет, чтоб было получше
Сработано, чтоб в аккурат.
И скоро сапог он получит,
И топай обратно, солдат.

Кто знает, — казенной подковки,
Подбитой по форме под низ,
Достанет ему до Сычевки,
А может, до старых границ.

И может быть, думою сходной
Он занят, а может — и нет.
И пахнет от кухни походной,
Как в мирное время, обед.

И в сторону гулкой, недальней
Пальбы — перелет, недолет -
Неспешно и как бы похвально
Кивает сапожник:
- Дает?
- Дает, — отзывается здраво
Боец. И не смотрит. Война.
Налево война и направо,
Война поперек всей державы,
Давно не в новинку она.

У Волги, у рек и речушек,
У горных приморских дорог,
У северных хвойных опушек
Теснится колесами пушек,
Мильонами грязных сапог.
Наломано столько железа,
Напорчено столько земли
И столько повалено леса,
Как будто столетья прошли.
А сколько разрушено крова,
Погублено жизни самой.
Иной — и живой и здоровый -
Куда он вернется домой,
Найдет ли окошко родное,
Куда постучаться в ночи?
Все — прахом, все — пеплом-золою,
Сынишка сидит сиротою
С немецкой гармошкой губною
На чьей-то холодной печи.
Поник журавель у колодца,
И некому воду носить.
И что еще встретить придется -
Само не пройдет, не сотрется, -
За все это надо спросить...
Привстали, серьезные оба.
- Кури.
- Ну давай, закурю.
- Великое дело, брат, обувь.
- Молчи, я и то говорю.
Беседа идет, не беседа,
Стоят они, курят вдвоем.
- Шагай, брат, теперь до победы.
Не хватит — еще подобьем.
- Спасибо.- И словно бы другу,
Который его провожал,
Товарищ товарищу руку
Внезапно и крепко пожал.
В час добрый. Что будет — то будет.
Бывало! Не стать привыкать!..
Родные великие люди,
Россия, родимая мать.
1942