Постоянные разделы Shkaf knopka2.jpg Веб-квест.png Knopka setev2.jpg Bibliograf.jpg Masterklass.jpg ПОМОЩЬ.png Web202.jpg
Текущие активности АКЦИЯ 2024 БЕЗ КОТА И ЖИЗНЬ НЕ ТА КНОПКА МЕНЮ.png КМ АКЦИЯ 2024-радуга рукодельных идей.png МК АКЦИЯ 2024 ТК.PNG Azbukaknopka.jpg Read.jpg 2Geroy.jpg

Читательский дневник/Ванюхина Екатерина

Материал из Wiki-Сибириада
Перейти к: навигация, поиск


Автор электронного читательского дневника

Ванюхина Екатерина

Электронный читательский дневник

Информация о книге

Название и автор книги Главные герои Сюжет Мое мнение Дата чтения Количество страниц
Мелкий снег (Снежный пейзаж) Дзюнъитиро Танидзаки Цуруко, Сатико, Юкико и Таэко В книге рассказывается о жизни четырех сестер знатной, но обедневшей аристократической семьи Макиока. События охватывают период с начала 30-х годов двадцатого века до начала Второй мировой войны. У каждой сестры своя жизнь: Цуруко давно счастливо замужем, она счастливая мама и счастливая жена. Ее муж после смерти отца сестер стал главой их семьи, но младшим незамужним сестрам не нравится его власть над нимим, и когда семье Цуруко приходится переехать в Токио, так как ее мужа переводят туда работать, то младшие сестры не хотят ехать вместе с ними. Сатико - вторая по старшинству сестра, от имени которой и описываются события книги. Она тоже счастливо замужем и у нее есть дочка. Со своими младшими сестрами она более близка, чем ее старшая сестра Цуруко. Она очень переживает за них и старается им помочь. Третья сестра - Юкико - застенчивая и молчаливая, при своей внешней хрупкости и мягкости, у нее непреклонный характер и она может упорно и до конца отстаивать свое мнение, если уверена в своей правоте, даже если оно идет в разрез с мнением старших в семье. При том, что Юкико красива классической японской красотой, она долгое время не может выйти замуж, и это становится проблемой не только для нее самой, но и для младшей ее сестры Таэко, потому что по японским традициям, которые аристократические семьи чтили в то время, младшая сестра не может выйти замуж раньше старшей, даже если у нее есть жених, как у Таэко. Таэко - младшая сестра. Она талантливая, умная, самостоятельная и нахальная. Она причиняет много беспокойства своей семье. У нее есть парень, с которым она в свое время сбежала из дому, правда, позже одумалась. С ней происходят разные, не всегда приятные события. Сестры не всегда понимают ее поступки, но любят ее и пытаются ей помочь и часто терпят ее выходки. В этой книге нет динамичного сюжета и многообразия событий, но она завораживает и не отпускает до самого конца. Когда я ее читала, то не хотелось прерываться, эту книгу хотелось читать еще и еще, пока не дочитала до конца. Помимо красоты слога, которым эта книга просто меня поразила, мне было интересно узнать о многих японских традициях, не всегда понятных, но от этого не менее интересных. читала в январе 2015 г. 400 с.

Иллюстрация обложки книги

Cover 193385.jpg

Об авторе книги

ТАНИДЗАКИ Дзюнъитиро (1886–1965) — писатель, драматург. На протяжении творческого пути неоднократно менял литературную ориентацию. Став студентом факультета японской литературы Токийского императорского университета, Танидзаки забрасывает занятия и стремится как можно быстрее пробиться в литературу, поэтому он примыкает к литературному журналу «Синситё». Это время характеризовалось расцветом натурализма, большинство приверженцев которого окончили университет Васэда. Танидзаки же с самого начала становится ярым противником этого течения в литературе. Увлечение модернизмом проявилось в ранних рассказах — «Татуировка» и «Цзилинь», которые сразу же были замечены читателями. В этот период жизни (начало 10-х гг. XX в.) Танидзаки часто уезжал в путешествия по всей Японии, поскольку для литературной молодежи того времени подобные скитания несли в себе творческое вдохновение. Ранний этап творчества Танидзаки Дзюнъитиро характеризовался влиянием По, Бодлера, Уайльда, что привело к формированию первоначальных эстетических принципов писателя. Тогда Танидзаки увлекался западным искусством, в особенности авангардизмом и романтизмом, и некоторое время примыкал к неоромантическому Обществу Пана. Танидзаки сделал попытку соединить в своем творчестве литературные вкусы эпохи Эдо с принципами эстетики западноевропейской декадентской литературы. Танидзаки писал чрезвычайно смело, пренебрегая общепринятыми взглядами. Его ранние произведения насыщены демонической энергией духа и плоти, таинственной силой роковой любви и подчеркнутого эротизма. Он создал уникальные в японской литературе женские характеры, обладающие дьявольским могуществом. Это наиболее ярко проявилось в романе «Любовь глупца» (1924), считающемся лучшим произведением первого периода творчества. В произведении выражены идеи демонизма Танидзаки, его отношение к роли женщины в обществе, а именно: восхваление раскрепощенной и эмансипированной женщины. Увлечение Танидзаки Европой не ограничилось только литературой и философией. С 1920-го по 1923 г. Танидзаки Дзюнъитиро практически все время жил в Иокогаме, где существовало самое многочисленное поселение европейцев в Японии. Он снимал европейский дом, увлекался европейскими бальными танцами, а также приобрел немало знакомых среди иностранцев. Писатель интересовался кинематографом, который тогда только начинал делать свои первые шаги в Японии. В 1920 г. писателю было сделано предложение стать литературным консультантом кинокомпании «Тайсё кацуэй», на которое он с радостью откликнулся, поскольку сам давно мечтал писать сценарии для вошедшего в моду кинематографа. На протяжении трех последующих лет Танидзаки большую часть времени отдавал кино; что же касается литературного творчества, то в это время он писал в основном только пьесы. Новый этап творчества (после 1923 г.) — отход от западного влияния и погружение в мир японской старины и эстетики. Именно 1923 г. стал для Танидзаки рубежом, обозначившим переход от поклонения Западу к погружению в традиционную культуру Востока, от демонизма к стилю классической древности, что повлекло за собой важные изменения в литературном творчестве писателя. Эстетическое кредо Танидзаки и его взгляд на японскую культуру изложены в замечательном эссе «Похвала тени» (1933). В повестях «Лианы Ёсино» (1931), «Рассказ слепого» (1931), «Асикари» (1932), «История Сюнкин» (1933) и др., построенных на сюжетах древних лет, проявляется увлечение писателя японской классикой. В 30-е гг. Танидзаки переложил на современный японский язык известный роман «Повесть о Гэндзи». В течение пяти лет (1943–1948) писалось произведение «Мелкий снег». Это роман, в котором неторопливое и лиричное повествование о жизни четырех сестер изображает Японию с уходящими в прошлое традициями и обычаями. Основная тема произведения — конфликт между старым укладом и образом жизни и всезахватывающей моралью Запада. В этом произведении Танидзаки Дзюнъитиро скрупулезно заостряет внимание читателя на деталях и мелочах, относящихся к быту традиционной японской семьи.

информация с сайта http://www.livelib.ru/author/9239

О книге

История создания и судьба книги

Шла война, хотя само это слово до поры до времени находилось под строжайшим запретом; даже самые кровопролитные боевые действия на земле Китая именовались в официальной прессе не иначе как «инцидентами». В наши дни в Японии пишут иногда о «пятнадцатилетней войне» - счёт ведётся с начала 30-х годов, т. е. от оккупации северо-востока Китая и создания там марионеточного государства Маньчжоу-го до разгрома японского милитаризма в 1945 году. Действительно, всё 30-е годы прошли под знаком нарастающей агрессии Японии против соседнего Китая. И хотя тысячи японских семей уже получали извещения о гибели своих близких вместе с маленькими деревянными ящичками с прахом мужей, сыновей и братьев, полагалось считать, что всё это ещё не война, а всего лишь «инцидент», - там, где-то далеко, за морями, на далёком Азиатском материке… «Настоящая» война началась лишь в декабре 1941 года внезапным налётом японской авиации на военно-морскую базу США в Перл-Харборе. Понятно, что с усилением власти милитаристов ужесточалась и реакционная политика внутри страны. В истории японской литературы время с 1937 по 1945 год принято именовать «периодом мрака», своеобразным провалом, когда японская литература попросту перестала существовать. Действительно, литература, достойная этого наименования, исчезла в Японии. Но это не означает, что прекратилась литературная продукция, - напротив, в изобилии печатались романы, повести и рассказы, целые поэтические антологии, но всё это чтиво было сплошным восхвалением агрессивной войны, низкопробной лестью в адрес милитаристов, славословием «подвигов» «императорской армии». Как же случилось, что японская литература, японские писатели пали так низко? Одних физически уничтожили, других принудили к молчанию, занеся в «чёрный список», а третьи - и таких, увы, оказалось сверх ожидания много - добровольно превратились в прислужников милитаристских диктаторов. Чтобы пересчитать тех, кто не пошёл на сотрудничество с реакцией, пальцев одной руки оказалось бы слитком много. Среди этих немногих - двоих, троих, самое большее - четверых, - был Дзюнъитиро Танидзаки. Как известно, жизнь не укладывается в схемы. В то время как многие писатели, известные в прошлом своими «левыми» убеждениями, изощрялись в восхвалениях «священной миссии Японской империи», Танидзаки, этот эстет, певец прекрасного, поклонник искусства и красоты, не написал ни строчки, не произнёс ни слова в защиту того, что творилось в Японии на протяжении всех этих лет. Не удивительно, что впоследствии японская критика пыталась по-своему объяснить этот феномен. Для объяснения непримиримой позиции Танидзаки по отношению к милитаризму чаще всего ссылаются на его якобы независимое материальное положение, в то время как подавляющему большинству писателей, не имевших других средств существования, кроме собственного пера, в случае отказа от сотрудничества с милитаризмом грозила, мол, голодная смерть… Это неверно. В Японии имелись писатели, владевшие достаточно солидным состоянием, наследственным или благоприобретённым; тем не менее они весьма активно и вполне добровольно переходили на службу реакции. Это правда, что некоторые издатели, в частности, журнал «Тюо-корон», С которым Танидзаки связывала долголетняя дружба, оказывали ему некоторую материальную поддержку по мере того, как в стране всё острее ощущалась нехватка продовольствия и других жизненно необходимых предметов. И всё же такая эпизодическая помощь отнюдь не могла избавить Танидзаки от материальных лишений; любитель комфорта и сибарит, он вынужден был страдать и от недоедания, и от холода в зимнее время, и всё-таки ничто не заставило его пойти на сделку с собственной совестью художника. Добавим к этому, что в Японии никогда не существовала традиция эмиграции, подобно тому, как это было в Европе, где многие честные писатели укрывались в других странах от гитлеровского террора. В те годы литературный японский мир был ещё слишком изолирован от мировой прогрессивной общественности. Да и куда было бежать, когда кругом, по всей Азии и Европе, полыхала война? В этих тяжелейших условиях Танидзаки начал работу над новым произведением. Как видно, он не мог поступить иначе, творчество было смыслом всей его жизни. И Танидзаки приступает к созданию книги, ставшей его главным, лучшим произведением. Это был роман «Мелкий снег» («Сасамэюки»). Через двадцать с лишним лет после окончания второй мировой войны, в 1966 году, литературная общественность Японии отмечала первую годовщину смерти и одновременно восьмидесятилетие со дня рождения классика современной японской литературы Дзюнъитиро Танидзаки. По этому случаю в Доме новой японской литературы («Нихон киндай бунгаку-кан»), прекрасном, современном здании, совмещающем функции архива, музея и научно-исследовательского центра по изучению новой литературы, была устроена выставка, посвящённая жизни и творчеству писателя. Среди многочисленных экспонатов внимание привлекала витрина, за стеклом которой лежал напечатанный на скверной бумаге военных лет 4-й номер журнала «Тюо-корон» за 1943 год. На развороте страниц, очерченное тёмной рамкой, было помещено объявление, в котором редакция журнала «с глубоким сожалением» извещала читателей о прекращении «в порядке самоконтроля» публикации романа «Мелкий снег» как не соответствующего духу нации в переживаемое страной чрезвычайное время. Журнал успел опубликовать только два начальных отрывка романа, в 1—м и в 3-м номерах, когда главного редактора вызвали в Военное министерство, где под угрозой закрытия журнала ему было предложено немедленно прекратить публикацию «антипатриотического» сочинения. «Упрямец» Танидзаки всё ещё не сдавался. В 1944 году он отыскал маленькую частную типографию, где на свои личные средства отпечатал 200 экземпляров первой части романа (к тому времени он уже успел закончить не только первую, но и вторую из будущих трёх частей), и раздарил эти экземпляры друзьям и знакомым. Поступок этот вызвал новое грозное предупреждение, на этот раз уже непосредственно в адрес самого писателя. Как же поступил Танидзаки? Продолжал писать — правда, теперь уже без надежды на публикацию. Роман «Мелкий снег», от начала и до конца выдержанный в традициях реализма, написан в жанре так называемой семейной хроники. Время и место действия обозначены вполне конкретно: с середины 30-х годов, иными словами, ещё до широкомасштабной агрессии против Китая, начавшейся летом 1937 года, и до весны рокового сорок первого года. Таким образом, писатель расстаётся со своими героями, когда самое страшное — сплошные «ковровые» бомбёжки, голод, разруха, трагедия Хиросимы и Нагасаки — всё это было ещё впереди. Действие происходит в Кобе, Осаке, Киото, в небольшом городке Асии между Кобе и Осакой — короче, в том самом районе Кансай, сердцевине старой японской культуры, которая, по собственному признанию Танидзаки, так его покорила, — лишь ненадолго перемещаясь то в Токио, то в Центральную Японию, в местность, по старинке всё ещё именуемую «краем Гифу». Сюжетный стержень романа — жизнь четырёх сестёр Макиока, по рождению принадлежащих к старинному, известному на всю Осаку купеческому роду, хотя со смертью их отца, главы семейства, былому богатству пришёл конец, и мужьям обеих старших сестёр уже приходится сотрудничать в «чужих», но, разумеется, достаточно солидных торговых фирмах и банках. Иными словами, эта своеобразная «Сага о Макиока» рисует жизнь привилегированного слоя японского общества, социальные корни которого уходят в традиционное занятие «третьего сословия» — коммерцию и банковское дело. Как и во многих других произведениях Танидзаки, центральное место в повествовании принадлежит женщинам, мужчинам отводится второстепенная роль. Зато всё четыре сестры Макиока предстают перед нами как живые — каждая наделена неповторимой индивидуальностью, у каждой свой характер, своя судьба. И всё же есть нечто общее, что объединяет всех четырёх — всё они, каждая на свой лад, типичные «женщины Кансая», носительницы культурных традиций, выработанных веками, — скромные, деликатные, предельно сдержанные в проявлении эмоций, решительные и мужественные, когда этого требуют обстоятельства, и не чуждые артистических дарований — это последнее свойство, наряду с трудолюбием, и впрямь очень точно соответствует жизненной правде, хотя, конечно, не является привилегией только «уроженок Кансая». В образах сестёр Макиока Танидзаки воздал хвалу «идеальной японской женщине», в своём понимании этого идеала, создал законченный образ положительной героини, верной подруги, любящей матери. Японская критика немало потрудилась, стараясь установить прототип каждой из сестёр Макиока, выявить совпадение эпизодов романа с событиями личной жизни писателя и на этом основании квалифицировать роман в целом как некое автобиографическое сочинение. Такая оценка столь же мелкотравчата и узка, как если бы кому-нибудь вздумалось утверждать, что в образе Наташи Ростовой перед нами всего лишь портрет свояченицы Толстого — Т. Кузминской, а старый граф Ростов — просто-напросто его дед с материнской стороны. Так и роман «Мелкий снег», в основе которого, конечно же, лежит житейский опыт писателя, рисует не конкретные портреты, а обобщённый положительный образ японской женщины, как его понимал Танидзаки. Мирно течёт жизнь сестёр с её будничными радостями и огорчениями, повседневными житейскими заботами: никак не ладится сватовство всё ещё незамужней третьей сестры Юкико, не спешит с замужеством младшая Таэко, ищущая самостоятельную дорогу в жизни… Подобно старинным свиткам картин «эмакимоно», последовательно иллюстрировавших содержание знаменитых средневековых романов, перед нами развёртываются сцены быта, традиции, занятия, времяпрепровождение и душевные переживания людей, живших во времена, уже далеко отстоящие от современной Японии. Война ещё не нарушила течение их жизни. Танидзаки сознательно стремился по возможности избегать всего, что могло навлечь гнев цензуры на его детище. Но совсем избежать упоминания о том, что творилось в те годы в мире, он, как писатель, при всём желании оказался не в силах. Газеты, которые читает Тэйноскэ, муж Сатико, второй по старшинству сестры, то и дело сообщают то об «аншлюсе» — так называемом добровольном присоединении Австрии к гитлеровской Германии, — то о вторжении нацистских полчищ в Чехословакию вслед за пресловутым Мюнхенским сговором, то о заключении «антикоминтерновского пакта» между Японией, Германией и Италией… Тэйноскэ невольно приходит в голову мысль, что его маленькой дочке Эцуко и впрямь надо бы побольше заниматься физической подготовкой, так как, кто знает, возможно, девочкам придётся служить в военизированных отрядах… Однако любопытно, что речь идёт только о событиях в далёкой Европе — ни слова о высадке японских войск в Шанхае, об оккупации Пекина, о потрясшей соседние народы кровавой резне мирного населения, учинённой японской военщиной в Нанкине… Несомненно, что зловещая тень военной цензуры всё более угрожающе тяготела над сознанием писателя. По мнению некоторых японских критиков, если бы не цензура, в японской литературе появилось бы сочинение, по значимости не уступающее «Мадам Бовари» Флобера. Однако покамест жизнь героев романа течёт в обстановке мира (ведь то, что творилось в Китае, считалось «ещё не войной»), но это вовсе не означает, что течёт она безмятежно, — как в настоящей жизни, наряду с радостями бывает в ней и великое горе. С исключительной художественной силой описаны стихийные бедствия, столь часто посещающие Японию, — опустошительный тайфун в Токио, страшное наводнение в Кансае, во время которого чуть не погибла младшая сестра Таэко; драматична, по сути, вся жизнь третьей сестры Юкико; случаются и болезни, и даже смерть в жестоких страданиях возлюбленного Таэко, скромного фотографа Итакуры. Но всё эти беды, даже сама смерть, происходят, как ни парадоксально это звучит, по неумолимым законам жизни, т. е. самой природы, а не в результате бессмысленного взаимного истребления, навязанного народам злой волей ничтожной горстки людей. Вот почему не будет преувеличением сказать, что роман «Мелкий снег» от первой до последней строчки славит мир и мирную жизнь; цензура, запретившая публикацию романа, проницательно учуяла именно этот его настрой. «Жизнь прекрасна!» — как бы говорит писатель, описывая праздник цветущей сакуры, ловлю светляков (занятие, опоэтизированное японской литературой ещё тысячу лет назад), изящные старинные японские танцы, нарядные кимоно, расписанные талантливыми художниками, каждое из которых — неповторимое произведение искусства… Прекрасны добрые, истинно человечные отношения, соединяющие сестёр в одну большую, разветвлённую семью, связанную крепкими семейными узами, прекрасен весь уклад этой прочной, устоявшейся жизни. Писатель как бы чувствует себя летописцем, призванным запечатлеть для будущих поколений всё то, что было ему так дорого, поведать о культуре быта, о культуре человеческих отношений. В романе явственно звучат ностальгические нотки, воспоминания «of days that shall he no more» (о днях, что не вернутся боле), ибо дни эти беспощадно — и навсегда — разрушила война. Не забудем, в какое время работал Танидзаки над своим романом: то были страшные годы — сорок четвёртый, сорок пятый, когда американская авиация чуть ли не ежедневно сбрасывала свой смертоносный груз на Японию. Танидзаки жил в эвакуации, в префектуре Окаяма, в небольшом городке Цуяма, испытывая всё лишения, выпавшие на долю мирного населения. Что ж удивительного, если в этой тяжёлой обстановке Танидзаки — писатель, художник, по-прежнему не мысливший жизни без творчества, — предпочёл «погружаться душой» в милое сердцу прошлое и, подобно многим зарубежным писателям, тоже стать эмигрантом, только не на чужбине, а в своей же родной стране? Критик Сюити Като, перефразируя название романа Марселя Пруста, пишет, что роман Танидзаки «Мелкий снег» тоже своего рода «Поиски утраченного времени» ; с этим метким высказыванием трудно не согласиться. Такую позицию писателя принято считать эскапизмом, но в конкретной ситуации Японии тех лет эскапизм был, пожалуй, единственной и, наверное, самой благородной позицией литераторов. Остаётся добавить, что после разгрома японского милитаризма в 1945 году, когда, по прошествии сравнительно недолгого времени, в 1947 году роман «Мелкий снег» вышел, наконец, в свет, он сразу завоевал популярность и имел огромный успех. Не странно ли, что в разрушенной, оккупированной стране люди, пережившие всё ужасы войны, потерявшие близких, голодные, лишённые крова, с жадным интересом читали, как радостно взволнованные сёстры Макиока наряжались, готовясь к поездке в Киото, чтобы любоваться цветением сакуры, или в который раз обсуждали, подойдёт или нет очередной кандидат в мужья их кроткой сестрёнке Юкико? Но, как известно, не единым хлебом жив человек. Изголодавшиеся по «пище духовной» японцы, которых в течение долгих лет потчевали только эрзац-литературой — низкопробным чтивом на военные темы, прославлявшим кровавые «подвиги» новоявленных самураев, восприняли роман — по образному сравнению японской критики — с тем же чувством, с каким человек, долгое время вынужденный ютиться в грубом, наспех сколоченном дощатом бараке, внезапно очутился бы в добротном, по всем правилам построенном доме. И «дом» этот оказался знакомым, родным, а значит, и дорогим сердцу. В заключение позволим себе пояснить, почему Танидзаки дал своему роману такое название. Снег издавна считался в Японии объектом эстетического любования, наравне с сакурой или красными осенними клёнами, поэты воспевали красоту снега с самых древних времён. «Что ж тут оригинального? — подумает, наверное, читатель. — Уж где-где, а в России, от фольклора до высокой поэзии, умели радоваться «проказам матушки-зимы», в том числе, конечно, и снегу..» Дело, однако, в том, что в Японии, особенно в юго-западной её части, где снег выпадает не часто и, во всяком случае, долго никогда не лежит, снегопад всегда воспринимался как явление редкостное, экзотическое, недолговечное, а следовательно — прекрасное, ибо идея недолговечности, краткости — одна из важнейших, чуть ли не основных категорий японской национальной эстетики. Спросите любого японца, и вам ответят, что цветы сакуры, например, вообще не стоили бы внимания, если бы держались на ветках, скажем, месяца два подряд… Таков же и снег — прекрасна его белизна, прекрасна сама по себе, но также и потому, что прошёл час-другой, и её уже нет, исчезла, растаяла без следа. И. Львова Предисловие к книге «Мелкий снег» (Снежный пейзаж) Танидзаки Дзюнъитиро. – М.: Терра – Книжный Клуб, 2001.

Ссылки на источники информации

Электронная библиотека RoyalLib.com

Биография ТАНИДЗАКИ Дзюнъитиро

Аудиокнига

Мнение о работе над читательским дневником

Работать над читательским дневником мне понравилось. Представление информации в виде таблицы удобно, работать несложно, созданные в других ресурсах продукты вставляются без проблем.

Личные инструменты
Пространства имён
Варианты
Действия
Навигация
Инструменты