Постоянные разделы Shkaf knopka2.jpg Веб-квест.png Knopka setev2.jpg Bibliograf.jpg Masterklass.jpg ПОМОЩЬ.png Web202.jpg
Текущие активности МК АКЦИЯ 2024 ТК.PNG 2Geroy.jpg Liveknopka.jpg Family.jpg Azbukaknopka.jpg Read.jpg Uchetknopka.jpg

Кубышкин, Михаил Павлович

Материал из Wiki-Сибириада
Перейти к: навигация, поиск
Кубышкин М. П.
Полное имя Кубышкин Михаил Павлович
Дата рождения 16.09.1908
Место рождения село Никольское Пензенской губернии
Род деятельности поэт, прозаик
Жанр стихи, очерки, повести
Язык произведений русский
Награды Название награды

Содержание

Биография

Михаил Павлович Кубышкин - поэт, член Союза писателей СССР. Его стихи и проза печатались тысячными тиражами в центральных и Западно-Сибирском книжных издательствах, читались во всех уголках, тогда ещё Советского Союза. Героями его рассказов и стихов были простые люди-жители больших и малых сёл Сибири, в частности - Болотнинского района.

Родился в пятницу шестнадцатого октября 1908 года в семье крестьянина-бедняка,

Детство у Михаила было крестьянское: бедное, голодное и босое. Но всё равно навсегда осталось в его памяти, как самое дорогое, самое примечательное время жизни. Ведь не случайно он позже воскликнул в стихах: "Детство - время золотое, Чище золота оно!"

Отец, которого отрок еле помнил, умер рано, когда мальчику ещё не исполнилось и шести лет. После него осталась единственная книжка в домишке - "Житие Серафима Саровского". Мать не знала ни одной буквы. "Когда я потом, в начале тридцатых годов, уже будучи учителем, - вспоминал сам сын, - решил обучить её грамоте, то ничего не получилось. Матери, пожилой крестьянке, показалось это такой нелепостью, ей было так смешно и...совестно, как если бы её стали обучать танцам."

Три зимы посещал Михаил местную сельскую школу, а в четвёртый класс уже не пошёл - не давалась арифметика, и всё тут! Ничего не мог понять он, хоть убей!

В 1918 году мать Кубышкина вторично вышла замуж. И опять за бедняка, страшного неудачника, который всю жизнь бился как рыба об лёд и который послужил начинающему писателю-прозаику прототипом для главного героя повести "Осиновый кол".

В начале двадцатых годов, после пяти лет простоя, Михаил Павлович увидел, что нужно учиться, и ему захотелось повысить свой уровень знаний, но камнем преткновения была арифметика. И всё же он пересилил себя, достал учебник по математике. Поднатужился памятью и пониманием, выучил все действия, таблицу умножения, дроби простые, десятичные, проценты, пропорции... И полюбил данный предмет с такой же силой, с какой ненавидел его! Отчасти свои мытарства с учёбой позже прекрасно описал в своём стихотворном рассказе-были "Как учился Иван Коркин".

В 1928 году отчим и мать с сыном переселились в Сибирь: в рабочий посёлок Болотное Болотнинского района Новосибирского округа Союза Советских Социалистических республик в надежде "разбогатеть" на этих привольных землях. Правда, на новом месте им крестьянствовать совсем, совсем не пришлось по той причине, что не купили лошадь. Поэтому трудились в кустарной артели, в которой пряли верёвки. В двадцать один год Михаил поступает на учёбу в вечернюю девятилетнюю школу в Болотном. Его из-за решённых задач по математике и сочинения по литературе сразу же определили в последний выпускной класс.

Последние годы жизни Михаил Павлович прожил вместе со своей женой Натальей Борисовной Корнеевой в Новосибирске, не дожив до своего семидесятипятилетия. Скончался 11 мая 1983 года.

Copyright: Валерий Буслов, 2017

Творчество

Проживая в Болотном на Октябрьской улице, сын Павла, Михаил, на пятьдесят пятом году Советской власти, в октябре, вспоминал о том, с чего пошло-поехало его творчество: "Не помню, с чего именно началось, но я складывал "песни" - так назывались в нашем селе Никольское стишки - и они распевались под балалайку".

И далее приводит конкретный пример, какое побудительное "вдруг" приводило его отроческую Музу в движение: "Вот два мужика поругались или даже подрались в поле из-за того, что один у другого отпахал две борозды, или украл снопы: - мне заказ: "Сложи про них песню!" Складывал в уме, на бумажку не записывал почему-то это мне и в голову не приходило. Володька Горюнов-селянин с моих слов разучивал их и выходил в воскресенье с балалайкой. Мужики слушали, смеялись. Складно!"

И уточняет: "В то время я уже читал сказки Пушкина и стихотворения Никитина. Некоторое умение рифмовать пришло именно оттуда. Позднее мои стихи помещали в стенной газете." И это всё в пределах девятнадцати лет молодости.

В двадцать один год Михаил поступает на учёбу в вечернюю девятилетнюю школу в Болотном. Его из-за решённых задач по математике и сочинения по литературе сразу же определили в последний выпускной класс.

"В эту пору я писал уже и прозу, - вспоминал позднее поэт. - Так писал, так писал... и уснуть не могу до рассвета. Расписался. Герои совсем не по плану выделывают такие штуки, что я громко смеюсь сам, так неожиданно! а утром прочитаю... нет! опять ошибся! Это не литература! Взял "Когти" Ефима Пермитина... Вот это литература! Словесная ткань плотная, густая, как бархат! А у меня что? Реденько! Бредень!"

В 1930 году Михаил Павлович, обращаясь к другу молодости по сельским хозяйственным работам, ставшим затем преподавателем Харьковского университета, писал в своём стихотворении: Закружилась осеняя вьюга, Вихри листьев в холодном ветру, Потеряю последнего друга И последний пиджак изотру...

"И вот как-то вдруг начал писать по-другому, - вспоминает позже автор "Кисельных берегов". - Текст плотный, всё живо, интересно..." Случилось это по окончании вечерней школы в Болотном и переезде в Коченёвский район для преподавания в школе. Тогда-то Михаил Павлович замахнулся на... повесть: "Получилась повесть из деревенской жизни, назвал я её "Невеста".

Повесть "Невеста" писалась в период с 1932 года по 1935 год. Более точных рамок творческой работы над ней пока установить не удалось.

Значит это, переписал Михаил Павлович печатными буковками на одной стороне листа общей тетради в клетку своё творение и поехал в областной центр. В "Сибирских огнях" встретил его Василий Иннокентьевич Непомнящих, который после окончания Иркутского университета в 1931 году перебрался в Новосибирск. "Я его знал по стихам, а теперь увидел живого", - вспоминал позднее автор. - Взял мою рукопись, сказал, что передаст литературному консультанту и что я могу приехать за результатом дней через пять".

В указанный срок Михаил Павлович приехал в редакцию журнала из Коченева. Непомнящий позвонил, и минут через десять прибежал литературный консультант Сергей Баранов с общей тетрадкой автора. И вот что он сказал начинающему автору: "Сколько я здесь работаю, - ничего лучше этого через мои руки не проходило. Полностью гарантировать не могу, но на девяносто процентов даю гарантию: будет напечатано!"

Это был первый, найденный на сегодняшний день, отклик на произведения нашего писателя. Хоть и не письменный, но всё же...

Немного погодя подошёл к ним и сам редактор журнала Вивиан Азарьевич Итин и прервал романтические восторги самым прозаичным вопросом: "Зачем же Вы так, печатными буковками-то? Напишите просто, мы перепечатаем на машинке, заключим с Вами договор... Вот допишите конец и приезжайте..."

(Лет через сорок вот какие воспоминания оставил Михаил Павлович о Вивиане Итине, не только одном из первых редакторов журнала "Сибирские огни", но и о человеке, который, как утверждает Игорь Маранин, подарил нашему областному центру имя... Новосибирск: "Чёрный, лицо ассиметричное, говорит медленно, движется медленно. Он перелистывает мою тетрадку, там строчку прочтёт, там две...")

На этом предварительное обсуждение первого крупного творения Михаила Павловича завершилось.

Сам молодой автор был восхищён: "Вот как! Это превосходило все мои ожидания! Я просто охмелел. Вышел, а на улице конец марта, с крыш течёт, из-под колёс автобусов летят брызги, текут ручьи, а по тротуарам идут прохожие, на ангелов похожие". Признайтесь, кто из начинающих не переживал подобного восторга, когда ему улыбался зайчик удачи, когда на твои творческие потуги вдруг да и обратили внимание те, что рангом повыше!

Но через четыре месяца, в августе, Михаил Павлович получил отрезвляющую рецензию: "Сергей Баранов переоценил Вашу рукопись, написав Вам, что она сделана более, чем на "хорошо". Это несколько не так. Писать Вы, безусловно, можете, в Вашей рукописи есть определённо хорошие места, яркие описания и сцены, но в целом рукопись далека от того, чтобы говорить о напечатании её в "Сибирских огнях". И напрасно Вы начинаете с повестей, горький прав, когда он советует начинать с маленьких рассказов. Желаю творческих успехов. А. Коптелов."

Эту рецензию писал Афанасия Лазаревич Коптелов-прозаик, который на Первом Съезде сибирских писателей, состоявшегося 21-24 марта 1926 года был назван в докладе "Писатель, литература и революция" Владимиром Яковлевичем Зазубриным "само-сочинителем" , что означало начинающий писатель происхождения из самых низов трудовых масс, был участником Съезда писателей Западно-Сибирского края и Первого Съезда советских писателей СССР 1934 года, за плечами которого были уже такие книги, как "Васька из тайги", (роман "Новые поля", опубликованный в "Сибирских огнях" в 1929 году), "Форпосты социализма", "Весна", "Возвращение", "Светлая кровь", "Великое кочевье".

Вот так первый блин вышел комом, и был отложен на несколько десятилетий в ящик ожидания, чтобы, наконец-то, появиться обновлённым и обогащённым жизненным опытом писателя перед читателями, но уже под новым наименованием.

Почти через три десятка лет с подобного рода дерзанием и подобной проблемой столкнулся от самых корней наш земляк, Евгений Васильевич Осокин, который родился четырнадцатого февраля 1926 года в деревеньке Крутой нашенского района Сибирского края. И хотя у него уже был и богатый жизненный опыт (тяжелейшая война за плечами), и исторический факультет Томского педагогического института, он, не завершив первой повести и минуя необходимую стадию работы над рассказами, по молодости лет, принялся за ещё более крупное произведение - роман "Судьбы людские". "Но многотомный роман, - как гораздо позже признавался сам Евгений Васильевич, - это вуз с его "интегралами и дифференциалами", и кончить его, минуя школу арифметики, никому ещё не удавалось. Это - школа малых форм, школа повести и рассказа. Школа лепки характеров, школа композиции. Школа эта никогда не кончается, но и в ней есть свой технический минимум, на овладение которым, бывает не хватает целой жизни."

Конечно, этот прозаический творческий период Михаила Павловича требует тщательного исследования. Дело в том, что, как пишет сам автор в свое автобиографии, он с 1930 по 1937 год трудился учителем в начальной школе, а затем преподавателем математики и русского языка в районной колхозной школе села Коченева, а Василий Иннокентьевич Непомнящих переселился в Новосибирск в 1931 году, Вивиан Азарьевич Итин же в 1937 году был репрессирован и годом позже расстрелян. Возглавлял же он "Сибирские огни", сменив на посту главного редактора Владимира Яковлевича Зазубрина, с 1928 года с перерывами, ибо в 1930-1932, 1935-1937 годах капитаном журнала был Анатолий Васильевич Высоцкий.

С 1939 года по 1941 год трудится Михаил Павлович ответственным секретарём, литературным сотрудником и корректором в редакции районной газеты "К новым победам" в селе Коченёво.

Работник газеты, он, где пешком, где на попутках, мотался по колхозам, сельским населённым пунктам своего района, отыскивая для корреспонденций для свежего номера, статей, очерков, зарисовок живых от земли героев дня то посевной, то сенокосной, то хлебоуборочной "кампаний". Находил трудовое героическое, не реже встречал и нечто прямо противоположное, и всё это - услышанное, увиденное собственными глазами, пережитое, обдуманное и пропущенное через себя, через свою судьбу, - лишь частично использованное для скупых газетных сообщений, развёрнутых в малой форме материалов, оседало в памяти, накапливалось, обобщалось в сути и со временем просилось на бумагу в той или иной части творческого исполнения.

"И стал я сочинять маленькие рассказы, - вспоминал бывший газетчик уже на пенсии. - А раз своя рука владыка, печатал в "Победах" и очерки, и стихи, и рассказы..."

В конце 1940 года, когда журнал "Сибирские огни" возглавлял Савва Елизарович Кожевников, человек светлой Души и доброго сердца, Михаил Павлович был приглашён на конференцию молодых писателей, которая состоялась в Новосибирске.

Здесь надо отметить то, что в годы редактирования Саввой Елизаровичем данного периодического издания в самом журнале усилились такие разделы, как "Замечательные сибиряки", "Записки бывалых людей", "Трибуна читателей", "Дела и люди", "Сибирь в пятилетке". Среди новых авторов он не просмотрел потенциальные таланты Сергея Павловича Залыгина, Григория Анисимовича Федосеева, Сергея Венедиктовича Сартакова, Александра Никитича Волошина, а так же других начинающих писателей и поэтов, и первый высказал идею об издании "Библиотеки сибирского романа"...

В ходе данной конференции Кубышкин читал своё новое произведение. Рассказ всем участникам понравился. Анна Ивановна Герман повела более удачливых авторов в радиостудию. Было их человек пять. И все они читали отрывки из своей прозы по радио. Среди них был и Михаил Павлович.

Окрылённый подобным успехом, он вернулся домой и с таким воодушевлением писал продолжение рассказа, что повествование на глазах через две недели превратилось в повесть. Его с готовой уже рукописью вызвал Афанасий Лазоревич Коптелов. "Весь день читал он при мне страницу за страницей, - вспоминал счастливый автор, - делал замечания, заменял неудачные слова..."

После встречи с Афанасием Лазоревичем Михаил Павлович устранил указанные огрехи, поработал над замечаниями, подсказками более старшего опытного товарища. И когда новая рукопись была готова, он уже непосредственно пожаловал в журнал "Сибирские огни", в редакции которого и состоялась его первая встреча со Саввой Елизаровичем Кожевниковым. Главный редактор прочитал повествование. Оно ему очень понравилось. И началась спешная работа с автором по по конкретному редактированию и подготовке данного произведения к печати.

"Осиновый кол" Понравился не только одному Саввае Елизаровичу, но и сибирским писателям, которые дали высокую оценку этому произведению. А один из них, старейший прозаик, при обсуждении прямо сказал, что в нашей литературе ещё не было книги, где бы крестьянин-бедняк преподнесён был читателям таким крупным планом.

При редактировании повести "Осиновый кол" Савва Кожевников разговаривал с автором как с равным. "Это меня удивляло и радовало, - вспоминал Михаил Павлович позже, - он писатель, знавший Лидию Сейфуллину, видевший Максима Горького, говорит со мною как с равным! Нравилось, что он сразу же стал говорить мне "ты".

-Ты откуда родом-то? Почему ты говоришь на "о"? Ты когда начал писать-то? Ты давно ли живёшь в Сибири? Ты почему такие дорогие папиросы куришь: у тебя же семья?

Другой бы только подумал, но не сказал, а он сказал, и мне ужасно понравилось это, хотя и пристыдило настолько, что я совершенно растерялся и ничего не ответил."

И подобное человеческое, доверительное отношение было у Кожевникова-редактора не только к одному Кубышкину. Об этом вспоминает и заведующий отделом критики, и заместитель главного редактора журнала "Сибирские огни", более двадцати лет проработавший в этом периодическом издании Сибири, Николай Николаевич Яновский: "Помню: пришёл в "Сибирские огни" трудиться начинающий критик. "Ну-с, - сказал ему Савва Елизарович, - давайте поработаем в одной упряжке". И сразу сократилась дистанция между опытным писателем и начинающим, возникло доверие, установилось равенство, подкреплённое затем заботой о жизни и творческом росте этого человека... Он был Щедр, открыт и умел верить людям".

К маю 1941 года повесть "Осиновый кол" в семь печатных листов была вычитана, выправлена и готова. Двадцать шестого июня её должны были сдать в набор, но 22 июня всё перевернуло.

Жизненный материал, копившийся многими годами, дополненный реалиями первых трагических месяцев войны, и по-новому освещённый рядовым корреспондентом районной газеты, уже совсем не умещался на тесных страницах сельской периодики. Вот почему Михаил Павлович, прочувствовав всё это, принялся за современную повесть, написав её в несколько недель, отвёз в Новосибирск и, как это было в недавнем времени, вручил свой рукописный труд в руки опытных писателей на оценку и строгий суд. Это было повествование о тыловой сибирской деревне в первые месяцы военного лихолетья. Привёз её в редакцию "Сибирских огней" и вместе с Саввой Кожевниковым вёл подготовку к публикации в журнале.

Хроника фронтовой жизни Михаила Кубышкина появится во втором журнале-книжке "Огневые дни", когда сам автор будет уже на фронте.

Copyright: Валерий Буслов, 2017

ПРОЕКТ НГОНБ "СИБИРСКАЯ МУЗА"

Сибирская муза. М. П. Кубышкин

Библиография

Материалы о М. П. Кубышкине и его творчестве

Стихи, посвящённые М. П. Кубышкину

Награды и премии

Член Союза писателей СССР.

Фотогалерея

Ссылки

М. П. Кубышкин — Агафониха (проза и поэзия)

Над страницей работали

Пундор Наталья Александровна, методист Болотнинской детской библиотеки

Источник — «http://wiki-sibiriada.ru/%D0%9A%D1%83%D0%B1%D1%8B%D1%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD,_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%9F%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87»
Личные инструменты
Пространства имён
Варианты
Действия
Навигация
Инструменты